Театр одного актера

Игорь Коваленко | 15:26 18.09.2014 | 805

Блог Изба: дизайн и архитектура

Нет-нет, речь пойдет вовсе не о том, о чем вы, вероятно, подумали. Хотя то, о чем вы все-таки подумали, заслуживает не меньшего уважения. Но сейчас мы все же хотим рассказать об одной выставке, которая может произвести не  меньшее впечатление, чем самый выдающийся спектакль.

Фамилию художника Станислава Юшкова не назовешь малоизвестной – уж слишком часто она слышится в художественных и околохудожественных кругах. Хотя одним этим обстоятельством мало кого можно удивить – если тебе перевалило «за полтинник» и всю сознательную жизнь ты посвятил работе в одной «отрасли», то так или иначе тебя будут часто упоминать — друзья, товарищи, просто знакомые и даже специализированные периодические издания. Видимо, немало здесь зависит от того, чем и насколько ты отличаешься от своих друзей-товарищей по перу (кисти, мастихину — чего там еще?) Пожалуй, мало кому так подвластен набор всевозможных художественных инструментов, материалов и технологий, как Юшкову, за плечами у которого десятилетия экспериментаторских исканий и широкого освоения самых различных направлений в искусстве. Но вот настал очередной юбилей, Станиславу Юшкову – пятьдесят пять, и на его персональной выставке в Художественном музее мы можем увидеть, до чего он «доискался» к этой знаменательной дате.

Все-таки, как ни старайся быть рассудительным и объективным, иногда трудно сдержать самое откровенное и беспринципное восхищение. В этих работах нет ни  фронды непризнанного гения, ни коммерческой уверенности востребованного дельца. Одно лишь «броуновское движение» живого таланта и, если можно так выразиться, настоящее неподдельное «художество». И, как уже не раз бывало, больше всего удивляет тот факт, что эти эмоционально яркие, «молодые» по настроению работы создал художник с таким «респектабельным» творческим прошлым.

На выставке представлены основные направления творчества художника – эмаль, энкаустик, пастель и акварель. Жанр картин можно было бы с чистой совестью назвать абстракцией, если бы для этого не требовались «вещественные доказательства». Ведь, что ни говори, а абстракция подразумевает полное и окончательное отсутствие какой бы то ни было формы. Здесь же кажется – еще чуть-чуть, и отдельные мазки и брызги, зигзаги и штрихи сложатся в хотя и зыбкий, но уже почти осязаемый образ. Конечно, у каждого зрителя он будет своим, «персональным», недоступным рядом стоящему – но именно неоднозначностью трактовки и отличается истинное произведение искусства.. Это похоже на яркое и динамичное сценическое действо, когда из разных точек зала видишь по- иному переливающийся свет, постоянно видоизменяющиеся складки драпировок, а стоит на миг отвернуться – и мизансцена уже абсолютно другая. Неизменным остается лишь автор чудес, и его присутствие ощущается в каждой картине, в каждом визуальном фрагменте. Как говорится, почерк мастера спутать нельзя, а почерк Станислава Юшкова – тем более. Это – его театр, его игра, его сценография.

Татьяна Коваленко