По волнам моей памяти

При жизни он так и не успел дождаться ни востребованности, ни даже сколько-нибудь масштабной славы, хотя знатоки отмечали незаурядность его работ, неоднократно выставлявшихся и в Союзе, и за его пределами. Впрочем, это был обычный удел яркой талантливой личности, не вписавшейся в рамки тоталитарного режима с его тяготением к всеобщей усредненности. Сейчас имя фотохудожника Станислава Полонского помнят немногие – в основном товарищи по профессии и по днепропетровскому фотоклубу «Днепр». До недавнего времени считалось, что его работы безвозвратно утеряны. К счастью, это оказалось не так.

Глядя на эти черно-белые фотографии, забываешь, что от событий двадцатилетней давности нас отделяет куда более глубокая ментальная пропасть, чем, скажем, от отечественной войны двенадцатого года или даже Куликовской битвы. Такова защитная особенность человеческой памяти – или, если, угодно, прихоть Мнемозины. И фотография с ее кажущейся беспристрастностью, пожалуй, единственный вид искусства, способный изменить такой порядок вещей. Балансируя на грани портрета и репортажной съемки, Полонский сумел создать психологически достоверный портрет Эпохи. Той самой Эпохи, воспоминания о которой мы с таким старанием пытаемся спрятать в глубинах собственного подсознания от самих же себя. Работы Станислава Полонского с их пронзительной искренностью не оставляют нам ни малейшего шанса, напоминая, что все мы – плоть от плоти той эпохи и кровь от крови ее. И в этом, пожалуй, заключен высший смысл. Ибо без прошлого нет не только будущего, но и настоящего – а это куда более серьезно.